Выступая 29 ноября 1938 года (вскоре после завершения боевых действий на дальневосточном Хасане) с заключительным словом на заседании Военного совета при народном комиссаре обороны СССР, где присутствовало всё Политбюро ЦК ВКП(б) во главе со Сталиным, тогдашний нарком обороны Ворошилов, в частности, сказал: «На западной границе мы имеем врага не менее организованного, чем японцы… Я имею в виду Германию… У нас имеется грозный – правда, не столь уж грозный, как это многие думают, но по сравнению с поляками, румынами, латышами и эстонцами и всякими иными-прочими, конечно, более грозный, более организованный и более злостный враг» 

   Таким образом устами наркома обороны стране и армии возвещалось: да, гитлеровская Германия и её вооружённые силы не совсем уж лыком шиты, однако, в то же время  – «не так уж страшен чёрт, как нам его малюют»…  Несколькими месяцами позже, в марте 1939 года, в своей речи на XVIII съезде ВКП(б) Ворошилов ещё более уверенно доложил высшему форуму партии, что «мы уже решили» все вопросы удовлетворения армии военного времени командными кадрами, что «для нас этих трудностей не существует», что «Рабоче-Крестьянская Красная Армия является первоклассной, лучше, чем какая-либо другая армия, технически вооружённой и прекрасно обученной армией», и заверил съезд, что «Красная Армия, как один человек, каждый миг готова выполнить свой священный долг защитника государства победившего труда, как один человек, с радостью готова отдать жизнь за великое дело Ленина - Сталина». Свою речь он закончил заверением: «Враг будет накоротке смят и уничтожен».

     Такой подход к оценке потенциальных противников СССР получал соответствующее мощное агитационно - пропагандистское обеспечение: в выступлениях видных партийных деятелей и рядовых агитаторов и пропагандистов, в газетных публикациях и книгах, в театральных постановках и песнях в сознание воинов наших Армии и Флота, равно как – и в сознание гражданского населения упорно внедрялся стереотип о чуть ли ни самой судьбой завещанной неизбежной ущербности всех наших недругов, о неоспоримой несокрушимости советских Вооружённых Сил и о заведомо предопределённом триумфе нашей страны в грядущих схватках с её врагами с самого первого часа. Вот как выглядели, например, первые двенадцать часов войны в напечатанном в 1939 году и получившем самые лестные оценки со стороны тогдашнего советского политического и военного руководства романе Шпанова «Первый удар»: «К 4 часам 19 августа судьба пограничного боя на северном участке юго-западного фронта, где немцами было  намечено  произвести  вторжение на советскую территорию силами ударной армейской группы генерала Шверера, была решена. Лишённые оперативного руководства и поддержки бронесил, части ударной группы Шверера отходили.  У  них на хребте, не давая опомниться, двигались танки Михальчука. Скоро отступление немцев на этом участке превратилось в бегство. В прорыв устремились  красная конница и моторизованная пехота».

     Случившаяся вскоре (в ноябре 1939 – марте 1940 годов) война СССР с Финляндией, в которой Красная Армия понесла тяжелейшие потери (126 875 человек были убиты, умерли от ран и пропали без вести и 186 584 человека – ранены, контужены, обожжены или обморожены;  в то время как финны потеряли 48 243 человека убитыми и 43 тысячи человек ранеными несколько уняла волну подобных шапкозакидательских настроений. Потому когда в феврале 1941 года издательство "Молодая гвардия” подготовило к печати сборник «Этих дней не смолкнет слава…», выдержанный в прежнем, «шпановском», духе, против его выхода в свет энергично запротестовало сменившееся после окончания финской кампании высшее руководство Красной Армии. Новый нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко писал по этому поводу секретарю ЦК ВЛКСМ Н. Михайлову:  «В материалах (сборника. – В. Л.) много ненужной рисовки и хвалебности. Победа одерживается исключительно легко, просто… всё на ура, по старинке. В таком виде воспитывать нашу молодёжь мы не можем».  

 Немецкие офицеры 22 июня 1941 года в ожидании приказа о наступлении. Сайт "Военный альбом".

    А начальник Главного управления политической пропаганды РККА А.И. Запорожец высказывался ещё более жёстко и принципиально – тогда же, в феврале 1941 года, он писал члену Политбюро ЦК ВКП(б), секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Жданову: «Сборник исходит из принципиально неверной установки о том, что "наша страна – страна героев”, пропагандирует вредную теорию "лёгкой победы” и тем самым неправильно ориентирует молодёжь, воспитывает её в духе зазнайства и шапкозакидательства… Из такого утверждения можно сделать только один ошибочный вывод: незачем вести пропагандистскую работу, направленную к воспитанию у молодёжи храбрости, мужества и геройства, поскольку каждый человек у нас и так является героем».

     …Однако «шпановщина» пустила, видать, столь глубокие корни и столь густо проросла в сознание практически всех слоёв нашего тогдашнего общества, что предостережения, подобные тем, что делали знавшие истинное положение дел в соотношении сил РККА и вермахта Тимошенко и Запорожец, оставались почти не замеченными. Выступая 5 июня 1941 года в Военно-политической академии, член Политбюро ЦК ВКП(б), Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин заявил: «На нас собираются напасть немцы… Мы ждём этого! И чем скорее они нападут, тем лучше,  поскольку  раз и навсегда свернём им шею» Ни дать - ни взять: словно это говорил не официальный глава советского государства, а этакий не в меру подзагулявший паренёк - забияка, у которого от принятого им хмельного кулаки так и чешутся кому-нибудь на родной деревенской улице сопатку расквасить…

     Повторюсь: это своё бесшабашно-задорное заявление наш легендарный «всесоюзный староста» (как повсеместно называли М.И. Калинина в нашей стране с лёгкой руки охочих до неудержимо-витиеватых эпитетов одописцев) сделал 5 июня 1941 года – всего лишь за 17 дней до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз… Да что там: за 17 дней до нападения! За несколько часов до того, как фашистские полчища ринулись на нашу землю, основательно размагниченные долгое время царствовавшими в нашей пропаганде благодушием и зазнайством красноармейцы и пока ещё совершенно штатские парни и девчата в последний предвоенный вечер с чувством пели в воинских казармах и на плацах, в покуда ещё мирных парках, скверах и на танцверандах, что «если завтра – война, если завтра – в поход», то враг безусловно будет сокрушён «малой кровью, могучим ударом»… 

   Продолжение следует.