Сохранение и увековечение памяти погибших при защите Отечества – цель тех, кто посвятил свою жизнь благородному поисковому движению.

Сейчас в Ярцевском районе семь отрядов поисковиков, «Безымянный» — самый старший из них. Первый в городе отряд был создан в августе 1995 года, когда объединились инициативные,  неравнодушные люди, избравшие делом своей жизни возвращение имен и памяти солдатам и офицерам Великой Отечественной. А уже в 1998 году состоялось захоронение 64 бойцов Красной Армии на Поле Памяти. Первым руководителем «Безымянного» был Олег Додонов, с 1996 по 2003 год — Виктор  Иванов, с конца 2003 года и по настоящее время командир отряда — Андрей Серков.

Многие бойцы в отряде с момента его основания, но есть и те, кто пришел в последние два-три года: Валерий Галецкий, Анатолий Кузнецов. Можно говорить о том, что «Безымянный» воспитывает уже второе поколение поисковиков: второй год в Вахтах Памяти участвует семнадцатилетний Иван Горюнов, которого в отряд привел отец.

— Хотя со дня Победы прошло 74 года, родственники до сих пор не теряют надежды найти своих солдат. Вся страна ищет без вести пропавших своих сыновей. Мы находим безымянных солдат и по возможности возвращаем им имена, — так командир «Безымянного» объясняет название своего отряда.

— Андрей Павлович, отряд занимается поисковой деятельностью более 20 лет. Вы подсчитывали, сколько солдат и офицеров удалось поднять за эти годы?

— Раньше мы работали по всей Смоленской области, а сейчас в основном в Ярцевском и соседних районах. Подняты останки уже нескольких сотен солдат, удалось установить около 90 имен и сообщить их родственникам. Больше всего – 142 бойца Рабоче-Крестьянской Красной Армии – мы подняли за Вахту Памяти 2015 года. И только 50 из них имели при себе капсулы с личными данными – так называемые солдатские медальоны.

— Далеко не все бойцы носили медальоны. Известно, что у солдат было суеверие: носишь  при  себе  «смертный  медальон»,  значит,  будешь  убит.  Кроме того, практичные красноармейцы находили применение  капсулам  в  других  целях: изготавливали мундштуки, хранили  швейные  и  патефонные  иголки и прочие мелочи.

— Случалось и такое. Бывает, поднимешь бойца, при нем медальон. Смотришь, а он без крышки и дно просверлено: из него солдат сделал мундштук. Или на обратной стороне бланка читаешь: «Заполняю, но знаю, что убьют». Не все вкладыши читаются: столько лет прошло. «Сложные» медальоны, требующие специальной экспертизы, мы отправляем в лаборатории Москвы и Десногорска. Помогают руководитель московского поискового объединения Андрей Фетисов, командир поискового отряда «Высота» города Десногорска Александр Дорошенко. Поисковая дружба всегда объединяет людей: это дело святое, равнодушных нет.

— А если при бойце нет медальона?

— Люди все равно хотели оставить о себе память. Может быть, чувствовали, что спустя столько лет их будут искать, имена восстанавливать. Часто вырезали свое имя  на котелках, на ложках. Был такой случай: подняли мы лейтенанта, а у него ложка, и на ней вся его «биография»: жена, трое детей, воевал в Финляндии. Похоронили героя с почестями на Поле Памяти, потом в Подольском архиве нашли его личное дело. Оказалось, кадровый офицер, командир артиллерийской батареи – лейтенант Нимтинов. Нашли родственников. Через год внук Сергей Нимтинов приезжал на могилу деда. Поддерживаем отношения до сих пор.

— Часто ли приезжают родственники воинов?

 — В 2014 году мы подняли Михаила Васильевича Мурашко 1920 года рождения из Витебской области. Рядовой Мурашко погиб в 1941 году в районе Ярцева. Пять лет его медальон был на экспертизе в Москве. Но все-таки удалось прочитать имя и передать родственникам документы. Девятого мая из Витебска приезжали родственники бойца, посетили его могилу на Поле Памяти.

— Наверное, приходится много работать не только «в поле», но и в архивах?

— Делаем запросы, изучаем списки погибших – так называемых безвозвратных потерь. Последний воин, чье имя  было установлено, — уроженец Краснодарского края Иван Демиденко. Мы выяснили, что в 1939-1940 годах Иван проходил политкурсы при 166-й Томской стрелковой дивизии, сделали запрос в политуправление, ждем документы и фотографию бойца. Мы нашли сестру солдата, которой сейчас 83 года, и внука. Родственники рассказали, что в семье воевало три брата. Старший был ранен, но вернулся домой, младший  в составе 331-й стрелковой дивизии в 1943 году освобождал Ярцево и пропал без вести, а средний, Иван, уходя на фронт, на минутку заскочил домой и пообещал: «Быстренько разобьем немцев и вернемся».

— Совместно мы подняли 19 солдат; все они будут захоронены на Поле Памяти в День освобождения Смоленщины. Нашли 6 медальонов. Один из них утрачен, пять пройдут экспертизу в лаборатории Московского отделения поискового движения России.

— Есть ли среди найденных вами солдат томичи?

— Я уверен, что земляков мы поднимали, но документального подтверждения, что среди поднятых бойцов есть томичи, нет.

— В вашем отряде много очень молодых бойцов. Как ребята попадают в отряд? Чем Вы объясняете их интерес к поисковому движению?

— Я работаю в системе среднего профессионального образования и, естественно, привлекаю в отряд студентов и школьников. Некоторые ребята работают с подросткового возраста, например, школьник Антон Савицкий с нами уже четвертую вахту. Но в отряд приходят и взрослые люди, как, например, Андрей Шепелев. А у молодежи огромный интерес к этой теме. Специфика Томской области заключается в том, что в отличие от Смоленщины  во время войны наш регион был тыловым. Поэтому для нас представляет ценность каждая гильзочка, найденная в поле. И, конечно, наш главный интерес — боевой путь Томской дивизии, судьбы ее бойцов. Кроме того, поисковая деятельность привлекает молодежь своей результативностью, дает знания по истории Великой Отечественной войны, учит жизни в полевых условиях, воспитывает дисциплину и ответственность. 

—  Как ребята переносят бытовые трудности?

— Бывает нелегко. Ежедневно двое дежурных должны накормить весь лагерь, разжечь костер и поддерживать огонь. Но ребята понимают, что нужно иногда потерпеть, преодолеть трудности, и тогда ты сам будешь уважать себя.

— Информируете ли Вы жителей Томска об итогах вахты?

— Мы понимаем, что работа поискового отряда не должна ограничиваться только вахтами. Наши бойцы рассказывают о своей деятельности в учебных заведениях, проводят исследовательскую работу, участвуют в патриотических проектах, выступают на телевидении. 9 Мая в центре Томска мы создали интерактивную выставку «Полевой палаточный лагерь». Мы построили «декорации» командирского  штаба, госпиталя. Ежегодно такую выставку посещают 5 – 7 тысяч томичей, приносят нам экспонаты для музея.

— Кто помогает работе вашего отряда?

— Проезд оплачивает администрация Томской области. Для приобретения оборудования и снаряжения ищем спонсоров. Важна и моральная поддержка. В апреле заканчивается учебный год — трудно вывезти молодежь на вахту. Но все понимают важность поисковой работы, поэтому директора школ и других учебных организаций идут навстречу и отпускают старшеклассников и студентов. Ну и, конечно, мы благодарны поисковикам Ярцевского района, отряду «Бессмертный», директору музея Елене Николаевне Алещенковой за помощь и поддержку.

Что заставляет людей проводить свой отпуск не на пляже или на диване, а в лесу или в поле с лопатой в руках? Что удерживает в отряде более двадцати лет? «Память, – говорят поисковики. – Память и долг». Они рассказывают о своей работе обыденно и просто, избегая высоких слов: для них это именно работа, а не нечто героическое и особенное. Работа, смысл которой — возвращать героям утраченные имена.